|
Из монографии А.Р. Белкина (Белкин, А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве / А.Р. Белкин. - М. : Норма, 2005. - 528 с.) «Даже "идеальный" эксперт достаточно далек от идеала, если же в роли эксперта выступает реальный человек, получаемая от него информация неминуемо несет на себе отпечаток его собственного состояния и личностных характеристик. Рассмотрим теперь вкратце некоторые особенности реального человека-эксперта, которые неминуемо приходится принимать во внимание при постановке перед ним вопросов в ходе допроса и оценке получаемых от него ответов. 1. Профессиональная гордость. Эксперт нередко склонен в душе поглядывать свысока на тех, кто задает ему вопросы, не являясь специалистом в его области. Следствием этого может стать ситуация, когда эксперт, получив вопрос, в ответе на который он не уверен, напротив, акцентирует свою уверенность, стараясь "не потерять лица". Эксперт может и вполне осознавать свои сомнения по поводу ответа на поставленный вопрос, но не придает этому должного значения. Ответить же просто "не знаю" или "не могу сказать определенно" ему мешает профессиональная гордость. 2. Чрезмерная любезность. Ситуация, вполне аналогичная предыдущей, может возникнуть и в том случае, когда эксперт, напротив, очень стремится к диалогу. Стремление непременно ответить на поставленный вопрос может помешать эксперту отказаться отвечать, даже если он не вполне уверен в ответе. 3. Зависимость ответа от контекста и формы вопроса. Ответ, даваемый экспертом на поставленный вопрос, может сильно зависеть от контекста диалога (т.е. от того, какие вопросы были поставлены перед этим) и от формы самого вопроса. В форме самого вопроса или в предшествующем контексте могут содержаться неявные или даже явные "наводки", оказывающие определенное воздействие на мнение эксперта и на его ответ. 4. Умолчание. Эксперту свойственно забывать, что его партнеры по диалогу сами не являются специалистами в данной области. Пытаясь объяснить ход своих рассуждений или причины тех или иных решений, он "по умолчанию" опускает многие детали, представляющиеся ему элементарными или очевидными. Необходимость доводить все объяснения "до азов" для него весьма обременительна. 5. Недопонимание. На практике не так уж редка ситуация, когда эксперт не вполне понял поставленного перед ним вопроса или понял его неадекватно по тем или иным причинам (даже если он осознает, что смысл вопроса ему не вполне ясен, уточнить вопрос ему может помешать профессиональная гордость). При этом ответ его, по сути, относится к совсем другому вопросу (а партнеры по диалогу - не специалисты! - этого могут и не распознать). 6. Конформизм. Страх "не угадать". Мнение эксперта, к сожалению, не всегда можно считать вполне независимым. Определенное воздействие на него оказывает и точка зрения партнеров по диалогу (особенно если среди них есть руководящие работники). Это может привести к тому, что эксперт не ищет правильного ответа на поставленный вопрос, а пытается "угадать" или прогнозировать, чего от него ждут, - и отвечает соответственно. Справедливости ради, отметим, что зачастую именно этого от него и ждут. Особо укажем на нередкую ситуацию, когда по ответам эксперта в дальнейшем, возможно, будет проводиться некая аттестация его собственного профессионального уровня. Это может привести к формированию у него своеобразной боязни "не угадать" и страху перед возможными негативными последствиями для него самого ("эффект экзамена"). Центр внимания эксперта переносится уже не на то, чтобы разобраться в существе вопроса, но на то, чтобы, по возможности, оправдать свои ответы и решения перед руководителем экспертного учреждения или неким супер-экспертом старшего уровня, который будет их впоследствии анализировать. Эксперт становится осторожнее, отказывается от шагов, которых "могут не понять", его ответы приобретают обтекаемость и уклончивость, уверенность в себе падает. 7. Когнитивная защита. Эксперт может по тем или иным причинам оказаться не очень заинтересованным в полном раскрытии своих познаний и методов (например, по приоритетным или профессиональным соображениям), что заставляет его маскировать свои знания, причины и мотивы тех или иных своих решений, не раскрывать возможные варианты действий и т.п. Мотивы такого поведения могут быть самыми разнообразными и не всегда осознаются им самим. 8. Собственные интересы эксперта. Эксперт как участник диалога вовсе не обязательно беспристрастен. Решения, принимаемые на основе его выводов и советов, модели предметной области, конструируемые с его помощью, могут тем или иным образом затрагивать его собственные интересы. Естественно ожидать, что эксперт при этом становится активным, т.е. модифицирует свои ответы и рекомендации, пытаясь добиться изменений в лучшую сторону. В контексте судебной экспертизы личная заинтересованность эксперта в ее результате признается абсолютно недопустимой, хотя реальные меры по ее обнаружению и исключению могут оказаться трудно находимыми. 9. Зависимость ответа от состояния эксперта. Ответ, даваемый экспертом на поставленный вопрос, зависит не только от вопроса, но и от состояния самого эксперта. Тем самым на один и тот же вопрос, заданный, к тому же, в одной и той же форме, эксперт может дать совершенно различные ответы. 10. Усталость. С течением времени эксперт устает и эффективность его ответов снижается. Хоть это и очевидно, однако в реальных процедурах экспертного опроса какие-либо "противоусталостные" мероприятия обычно не предусматриваются, а эксперт, увлеченный своей задачей, может и не заметить вовремя, что устал. 11. Торопливость. В условиях ограниченности времени эксперт может не успеть достаточно хорошо осмыслить вопрос и продумать свой ответ.» | |
|
| |
| Просмотров: 1097 | | |
| Всего комментариев: 0 | |