Ответственность судебных экспертов
11 июля 2019 г. в Государственную думу внесен законопроект №751070-7 «О внесении изменений в статью 307 Уголовного кодекса Российской Федерации». Инициаторы законопроекта предлагают установить уголовную ответственность экспертов за дачу заведомо ложных заключений на стадии проверки по сообщению о преступлении. Напоминаем, что в настоящее время эксперты несут уголовную ответственность по ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения в суде либо при производстве предварительного расследования. Как следует из текста пояснительной записки к проекту, принятие федерального закона «О внесении изменений в статью 307 Уголовного кодекса Российской Федерации» усилит защиту охраняемых личных и публичных интересов от возможных злоупотреблений со стороны экспертов и специалистов, познания которых используются при установлении данных, указывающих на наличие или отсутствие признаков преступления.
В литературе неоднократно указывалось на несовершенство уголовного законодательства, заключающееся в сложности привлечения экспертов к уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 УК РФ, доказывании состава данного уголовного деяния. Действующая редакция статьи 307 УК РФ, в частности - Примечание к ней об освобождении эксперта от уголовной ответственности в случае его добровольного признания в ложности заключения, негативно влияет на правовое сознание эксперта, формирует установку на легкое избежание ответственности за свои противоправные деяния. Данный вывод подтверждается официальной статистикой, которая зафиксировала в 1997 году (после принятия УК РФ) уменьшение преступлений по статье 307 УК РФ вдвое по сравнению с
Также необходимо обратить внимание, что буквальное толкование части 1 статьи 307 УК РФ в действующей редакции позволяет утверждать, что эксперт несет уголовную ответственность за заведомо ложное заключение или показание при производстве экспертизы на стадии предварительного расследования, а также в суде. В таком случае из сферы правового регулирования выпадает деятельность судебного эксперта по производству судебной экспертизы в рамках судебного разбирательства, но не в самом суде. Согласно положениям действующих процессуальных кодексов судебная экспертиза проводится в судебном заседании или вне заседания, если это необходимо по характеру исследований, либо при невозможности или затруднении доставки материалов или документов для исследования в заседании. Практически все виды судебных экспертиз в гражданском, административном, арбитражном судопроизводствах проводятся вне суда, вне судебного заседания. Правоприменение в настоящее время допускает расширительное толкование положений части 1 статьи 307 УК РФ и распространяет их на проведение экспертизы не только в судебном заседании, но и вне его. Широкое толкование уголовной нормы нарушает конституционное и признанное международным сообществом положение о том, что расширительное толкование должно применяться в отношении прав и свобод, но недопустимо при толковании юридических запретов.
В литературе высказывается несколько предложений по совершенствованию статьи 307 УК РФ. Например, Будаева Е.В.[1] предлагает исключить заведомо ложное заключение эксперта из объективной стороны статьи 307 УК РФ, так как заключение эксперта является доказательством, закрепленным на материальном носителе, соответственно должно квалифицироваться по статье 303 УК РФ. С данным предложением согласиться весьма затруднительно, так как не всегда заключение эксперта закреплено на материальном носителе. Так, статья 82 КАС РФ допускает возможность дачи экспертом заключения в устной форме. К тому же судебная практика и по другим видам судопроизводства свидетельствует о возможности дачи заключения экспертом в устной форме с отражением выводов в протоколе судебного заседания. Довольно часто такая ситуация складывается, когда в ходе допроса эксперта по результатам первичной экспертизы возникает необходимость в проведении дополнительной экспертизы, и имеется объективная возможность ее проведения непосредственно в судебном заседании. Таким образом, исключение из объективной стороны статьи 307 УК РФ упоминания о заведомой ложности заключения эксперта приведет к тому, что из сферы уголовной ответственности выпадут ложные заключения эксперта, данные в устной форме.
Еще одно предложение о совершенствовании статьи 307 УК РФ высказано Косяковой Н.С. [2], которая считает, что нельзя уравнивать ответственность за дачу заведомо ложного заключения эксперта в уголовном процессе и гражданском: последствия ложного заключения в уголовном судопроизводстве, по ее мнению, гораздо серьезнее (лишение человека свободы). В связи с чем, ею предлагается за дачу экспертом ложного заключения в рамках гражданского судопроизводства установить административную ответственность. С предложением данного автора согласиться невозможно, так как гражданское и арбитражное судопроизводство в условиях рыночной экономики особенно важно, предметом споров порой являются многомиллиардные суммы, и от правосудного решения суда во многом зависит судьба организаций и физических лиц. Или, например, как можно умалить последствия ложного заключения эксперта-психолога по делам, связанным со спорами о детях.
Авторы Горелик А.С., Лобанова Л.В. [3] видят существенный недостаток в формулировке примечания к статье 307 УК РФ: исходя из буквального смысла, заложенного в примечании, чтобы эксперт был освобожден от уголовной ответственности, достаточно заявить о ложности данного заключения, что является существенным, но, по их мнению, недостаточным для оказания реальной помощи суду. Авторы предлагают дополнить примечание к данной статье указанием на то, что для освобождения от уголовной ответственности, кроме признания в ложности данного заключения, необходимо дать правдивое заключение эксперта. Позиция авторов вполне логична и обоснованна. Но, учитывая степень общественной опасности данных деяний, представляется, что возможность освобождения судебных экспертов от уголовной ответственности в связи с добровольным признанием в совершенном преступлении должна быть исключена из примечания к статье 307 УК РФ, а сам факт признания необходимо рассматривать лишь как обстоятельство, смягчающее наказание.
Часть 2 статьи 307 Уголовного кодекса Российской Федерации содержит один квалифицирующий признак: «деяния, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления». Рядом авторов обоснованно высказываются предложения о расширении квалифицирующих признаков данного состава преступления. Например, Дворянсков И.В. [4] предлагает в качестве квалифицирующих рассматривать: причинение тяжких последствий (длительное содержание невиновного под стражей, осуждение к большому сроку лишения свободы и т.п.) и совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. Горелик А.С., Лобанова Л.В. [3] предлагают «вернуть» в статью 307 УК РФ создание искусственных доказательств обвинения, которое было в аналогичном составе статьи 182 УК РСФСР 1960 года. Также в качестве квалифицирующего признака необходимо рассматривать совершение преступления из корыстных побуждений.
В литературе со ссылками на зарубежный опыт озвучиваются предложения об усилении санкции статьи 307 УК РФ [5]. Данное предложение вполне обоснованно, поскольку размер санкции в настоящее время не пропорционален степени общественной опасности данного преступления.
Список использованной литературы:
1. Будаева Ю. В. Уголовно-правовые проблемы борьбы с фальсификацией доказательств: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – [Электронный ресурс] : М., 2004 // Электронная библиотека диссертаций. – Электрон. дан. [Б. м.], 2007-2019. – URL: http://www.dissercat.com/content/ugolovno-pravovye-problemy-borby-s-falsifikatsiei-dokazatelstv.
2. Косякова Н. С. Лжесвидетельство // Государство и право. – 2001. – № 4. – С. 66-74.
3. Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. – СПб., 2005. – С. 303.
4. Дворянсков И. В. Преступления, нарушающие процессуальные условия получения доказательств // ООО «К-Пресс» : [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. [Б. м.], 1994-2016. – URL: http://www.k-press.ru/bh/2003/2/dvoryanskov/dvoryanskov.asp.
5. Быканов М. Лжесвидетельство - враг правосудия // Законность. – 2006. – № 5. – С. 26-27;
6. Спектор Л. А. Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод как препятствие осуществления правосудия // Пробелы в российском законодательстве. – 2009. – № 4. – С. 284-287.
| Всего комментариев: 0 | |